Изгнанница Ойкумены - Страница 82

Растрепанным воробьем Артур сорвался с места, вихрем пронесся по комнате, опрокинув стул, и снова возник перед Региной с планшетом в руках. Стало ясно: мальчик уже пытался вызвать «картинки» на дисплей, но не преуспел в этом. Директорию с тестами вредная тетя Ри упрятала поглубже и запаролила. Они сели на ковер, и Зоммерфельд-младший немедленно облапил Фриду, улегшуюся рядом.

Химера лизнула руку ребенка и замурлыкала басом.

– Что тут у нас, Артур?

Тесты Эршинга. Визуально-ассоциативное мышление. Третий уровень: цветные объемные фигуры, сформированные из мерцающих струй. Дети в них видят разное: четыре-пять стандартных интерпретаций. В «Лебеде» Регина тоже проходила тесты Эршинга. Позже, на последнем курсе университета, она зазубрила таблицу интерпретаций наизусть.

– Это папа! У него губа, как оладушка…

– Папа? Ты уверен?

– Да! Вот глаз. Вот второй, – Артур, волнуясь, тыкал пальцем в «картинку». – Папа его закрыл…

Она не видела. Базовые стандарты: «птицы на ветках», «бабочка в лесу», «корзинка с яблоками» и «дождик». Никакой губы-оладушки. Никакого глаза, открытого или закрытого.

Нет и быть не может.

– Давай дальше. Что у нас здесь?

– Кораблик! Кораблик с парусами!

– Плывет?

– Летит.

Летучего корабля интерпретации не предусматривали. Странно. Первые серии тестов Артур прошел легко. Показатели в норме, индекс вариабельности мышления – оптимальный…

– Летит! Вот звездочки. Вот еще…

«В системе был замечен корабль-призрак. Я всегда считал его выдумкой. Флуктуация, похожая на парусник. Говорят, это к счастью…» Палец на сенсоре дрогнул, «пролистнув» с десяток изображений.

– А здесь?

– Кораблики! – мальчик не колебался ни секунды.

– С парусами?

– С пушками! Военные! Раз, два, три… Семь корабликов!

– Ты уверен?

– Да! Прямо над нами. Видишь?

Она не видела.

– Здесь?

– Дяденьки на лошадках. Много-много.

Шевеля губами, Артур принялся считать «дяденек на лошадках». Он так увлекся, что не бросил счет, даже когда с улицы донесся шум, похожий на сбивчивый рокот барабанов. Оставив ребенка над планшетом, Регина выскочила на балкон – и отшатнулась. На площадь перед зданием посольства вливалась конная река. Кольчуги и шлемы сверкали на солнце – так идет на нерест серебряная стерлядь.

Вторую улицу заполняла пехота.

Она шагнула назад, оступилась, едва не упала. Отыскав панель управления, ткнула в красный сенсор. Со змеиным шелестом из стен выползли бронежалюзи, перекрыв окна и балконную дверь.

– Артур, ты поиграй сам. Хорошо? Мне нужно…

– Ага… семьдесят три… семьдесят четыре…

Он продолжал считать. Регина не сомневалась: скажи ей кто-нибудь точное количество всадников на площади – число сойдется.

III

В кабинете техник – трезвый, как стеклышко – извлекал из сейфа оружие. Рауль деловито проверял заряд батарей.

– Попрошу без героизма, – одернула мужчин Регина. – У нас есть специалисты.

– Целых два, – согласился техник. – Вы куда?

– За флейтой.

Воевать доктор ван Фрассен не собиралась. Всю площадь «фа-диезом» не накроешь. Просто с флейтой ей было спокойнее. Если, конечно, можно говорить о спокойствии, точно зная свой час и срок.

«Груша знает. И Скунс знает. С детства. Ничего, живут…»

Когда она извлекала флейту из футляра, в комнату ворвался хор глашатаев. Уж что-что, а орать шадруванские глашатаи умели. Даже на другой стороне здания, при закрытом окне, Регина разбирала слова, благо вопили на унилингве.

– Подлый уловка!

– Звездный лукавец… не выманить…

– …из столица!..

– Шахиншах Хеширут, владыка мира…

– …повелевать!..

Идиоты! Безмозглые дикари! Ей хотелось кричать. Ну конечно, что еще могло прийти варварам в голову? Ясное дело, чужаки обманом хотят захватить их драгоценную, их обезлюдевшую столицу!

«Ник, что они сделали с тобой?!»

– Сдавай на милость…

– Не повинуйся – казнь!..

Казнь? Она хрипло рассмеялась. Нашли, чем напугать приговоренных к смерти! Сидеть в четырех стенах, не видя, что происходит снаружи, было невмоготу. Любопытство сгубило кошку? А если кошке нечего терять? Окна комнаты выходили в переулок, тихий и пустой. Зато окна конференц-зала…

Дверь зала была не заперта. Внутри – ни души. Регина отрегулировала прозрачность стекол, сделав ее односторонней – и лишь тогда выглянула наружу.

– Если через…

Ровные ряды всадников. Раскрашенные статуи; у лошадей едва заметно вздымаются бока. Строй пехотинцев. Щиты с львиными мордами. Шах Хеширут на вороном жеребце. Золоченый нагрудник, открытый шлем. Под козырьком налобника – потешный диссонанс – блестят стекляшки очков. Конь, такой же нервный, как его седок, бьет копытом о булыжник. Рядом, на гнедой кобыле – сановник. Тот, что в беседке кинулся на Ника с кинжалом. Лицо сановника опухло, под глазами – синюшные мешки; нос заботой Кейрин-хана свернут набок.

Сабли, копья, доспехи.

…и бомбы гематров над головой.

– Пощады не ждать! – надрывался глашатай.

Из дверей посольства вышел Скунс в мешковатом комбинезоне. Он был вооружен: на плече – «Шершень» со складным прикладом, на поясе – кобура. Скунс аккуратно прикрыл за собой дверь и остался стоять на крыльце.

Один.

Должно быть, Груша сейчас защищал черный ход.

– …гнев Господа Миров!

Юный шах привстал на стременах, махнув рукой. Чувствовалось, что Хеширут IV очень нравится себе: достойный наследник полководцев древности. Отвечая воле шаха, окна дома напротив полыхнули зарницами и окутались дымом. В уши ударил грохот, трескучий и дробный. Стук в стекло – казалось, начался град – испугал Регину. У шадруванцев есть огнестрельное оружие? Вот вам и дикари…